Кроме Н.Ильина и братьев Траугот никто полных сюит к "Воспоминаниям в Царском Селе" не делал. Но художники с удовольствием рисовали портреты Пушкина-лицеиста (портреты-реконструкции). Такими портретами сопровождалась ранняя лирика. Справочники некоторые из них относят непосредственно к "Воспоминаниям в Царском Селе" (ориентируясь больше на близкое расположение портрета к тексту). В качестве образца разных времён и разных техник можно привести портрет, сделанный в 1935 году Фаворским (ксилография), и портрет, сделанный в 1974 году Горяевым (автолитография).

Это набор открыток — 32 штуки (2-е изд., М.: Изобразительное искусство, 1987). Полюбившийся в юности художник Ю.Иванов.

Рисунки, относящиеся к лицейской поре.

Не без темы 1812 года (аннотация на обороте первой открытки говорит про гвардейские полки, уходящие на войну через Царское Село).

Это уже знакомая нам книжка, откуда я показывал иллюстрации к "Графу Нулину" и "Домику в Коломне"

Иллюстрация к одному из стихотворений про Царское Село (1823 г.).

Стихотворение нетипичное. Не только военные воспоминания связаны с Царским Селом.

цитата

Другой пускай поет героев и войну,

Я скромно возлюбил живую тишину

Но это у Пушкина ненадолго.

Портрет автора к его лирике — видимо, правильное решение. Но интересно посмотреть, что выделили для себя из сюжета художники, которые давали единичные иллюстрации к "Воспоминаниям в Царском Селе".

Пухленький томик Лицейская лирика (СПб.: Лимбус Пресс, 1994). Первые пост-советские годы. Художница из малоизвестных.

Сложная техника ксилографии. Титульный разворот с портретом Пушкина (лицеиста, понятно).

Первый разворот с маленьким рисунком античной скульптуры: тема классицизма.

А сюжетные гравюры — к войне 1812 года.

Прочтение понятное и ожидаемое.

Такой же пухленький томик под тем же названием Лицейская лирика (СПб: Художественная литература, 1993). Но художник именитый — Э.Насибулин. Портрет лицеиста сразу на суперобложке.

Иллюстрации абстрактные, некоторые кочуют у Насибулина из одного сборника в другой. Разворот, который разрывает текст "Воспоминаний в Царском Селе" — он случайно попал внутрь этого стихотворения.

На левой стороне этого разворота — Пушкин и книжки, на правой — антропоморфные скелеты, но с фантастическими головами. Ожившие мертвецы, с которыми Пушкину комфортно. Может, этот разворот относится к стихотворению "Городок" (того же периода, что и "Воспоминания"). Есть в "Городке" про книги и их авторов такое:

цитата

Друзья мне — мертвецы

Парнасские жрецы

Нарочитое несоответствие тексту в рисунках Насибулина этого периода раздражает. Абстракции холодные, механически сконструированные, с претензией. Но вряд ли это можно засчитать новым прочтением.

В другом месте обнаруживается разворот с общим мотивом — юный Пушкин в парке на фоне классической статуи. Это ещё можно притянуть к "Воспоминаниям в Царском Селе".

На этом развороте — опять ожившие скелеты. Вероятно, это иллюстрация к такой строке из "Воспоминаний":

цитата

Бессмертны вы вовек, о росски исполины

Сборник стихотворений небольшого формата (у меня — в самодельном переплёте советских времён). Мы с ним уже знакомы.

Здесь несколько стихотворений, имеющих отношения к пушкинскому жанру исторических воспоминаний.

1) "Воспоминания в Царском Селе", но 1829 года ("Воспоминаньями смущенный"). Неоконченная черновая попытка переписать шаблонное детское произведение с подлинным чувством.

Пушкин-лицеист и войска в Царском Селе.

цитата

На юных ратников взирали,

Ловили брани дальний звук...

...И многих не пришло. При звуке песней новых

Почили славные в полях Бородина,

На кульмских высотах, в лесах Литвы суровых,

Вблизи Монмартра .......

В стихотворении на последнюю для Пушкина лицейскую годовщину, он эту мысль огранит:

цитата

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас... и племена сразились,

Русь обняла кичливого врага,

И заревом московским озарились

Его полкам готовые снега.

На протяжении всей жизни Пушкин думал об этом. Но кто и как это сможет нарисовать?

2) "Наполеон" ("Чудесный жребий совершился") 1821 года. Помимо темы роднит это стихотворение с "Воспоминаниями" 1814 года то, что "Наполеон" — это ода, но сделанная в современном бойком стихотворном размере. На "высокий стиль" указывают архаизмы. Что интересно — это уже не абстрактные аллегории, а конкретные исторические оценки

Есть ещё напыщенные фразы про недавнюю историю:

цитата

И се, в величии постыдном

Ступил на грудь ее колосс.

Тильзит!.. (при звуке сем обидном

Теперь не побледнеет росс)

А есть и любопытные переоценки. В 1814 году Пушкин писал про сгоревшую Москву с горечью как про тяжёлую потерю. А спустя семь лет гордится московским пожаром:

цитата

Россия, бранная царица,

Воспомни древние права!

Померкни, солнце Австерлица!

Пылай, великая Москва!

Такие переклички с "Воспоминаниями" 1814 года.

3) "Полководец" 1835 года ("У русского царя в чертогах есть палата").

Это про Барклая-де-Толли. Про то, как его не оценили, но он стойко переносил это. Это Пушкин на себя примеряет тогу непонятого титана.

А вот и сборники с иллюстрациями П.Бунина.

Есть тут два варианта картинки к "Воспоминаниям в Царском Селе" (1814). Французы среди "готовых снегов".

Ну а, вообще-то, кому как не Бунину рисовать наполеоновские войны. Его тема. С удовольствием отыскивает он её у Пушкина.

Помимо стихотворений, войны 1812 года Пушкин коснулся в неоконченном романе "Рославлев" (текст из академического издания — на ФЭБе). В школе я жадно выискивал книги про Отечественную войну, но быстро разочаровался в доступной исторической прозе советских писателей и переключился на научные труды. А из художественных произведений лучшим для меня остался "Рославлев". Второе название говорящее: "Отрывок из неизданных записок дамы (1811 год)" — хотя там в 1811 году только начинается повествование, а речь идёт о событиях 1812 года. В общем, Пушкин писал от женского лица. Роман о русской барышне, которая влюбляется во врага — пленного французского офицера.

Уже известное нам провинциальное издание со скромными силуэтами художника Правдина.

Раз это женский любовный роман, художник на шмуцтитуле рисует женский силуэт в одежде того времени — задаёт тему.

У П.Бунина рисунок к "Рославлеву" имеется вот в этом издании.

То, что у героини — Полины — будет роман с врагом — это известно только из набросков и плана, в самом повествовании дело до любви не доходит. Но француз присутствует. Его Бунин и рисует на заставке. Пленный офицер по обычаям того времени просто не принимает (под честное слово) участия в компании, живёт без охраны в частном доме.

Барышня Полина живо интересуется военными действиями, высчитывая продвижение армий по карте. Французский пленный офицер на заставке тоже интересуется, как там дела у Наполеона. Он объясняет героине

цитата

что отступление русских войск было не бессмысленный побег, и столько же беспокоило [французов], как ожесточало русских

Бунин выбирает для рисунка важный момент — кристаллизация чувств между пылкой до истерики русской патриоткой и французом, готовым к признанию превосходства противника. Пушкин продолжает переоценку пожара Москвы ("Пылай, великая Москва!") и для убедительности вкладывает в уста французского офицера такие слова:

цитата

И вы могли думать, что французы сами изрыли себе ад! нет, нет, русские, русские зажгли Москву. Ужасное, варварское великодушие! Теперь, всё решено: ваше отечество вышло из опасности; но что будет с нами, что будет с нашим императором

Два издания "Рославлева" с иллюстрациями О.Гроссе выходили в советское время в массовых сериях. На Фантлабе эти сборники не представлены — подал заявки.

1) В серии "Библиотека исторического романа" (чёрно-белые иллюстрации).

Добавления к библиографии: тираж 200.000 экз.; цена 48 коп.

Иллюстрации мутные, плохо пропечатанные. Но дают какое-то представление о сюжете.

1) На шмуцтитуле — барышня-патриотка.

2) Довоенная жизнь. Полина читает французские романы ("они ей заменяли всё" — как Татьяне).

А тут французская оппозиционерка и изгнанница мадам де Сталь ездит по России, посещает дворянские семьи, надеется на то, что заграница ей поможет. "Низкопоклонство перед Западом" тоже присутствует. Пушкин — первый борец с безродным космополитизмом. Но за интернационализм, за любовь русских и французов.

цитата

...пускай она вывезет об нашей светской черни мнение, которого они достойны. По крайней мере, она видела наш добрый простой народ, и понимает его. Ты слышала, что сказала она этому старому, несносному шуту, который из угождения к иностранке вздумал было смеяться над русскими бородами: „Народ, который, тому сто лет, отстоял свою бороду, отстоит в наше время и свою голову“.

3) Пленный француз узнает о пожаре Москвы.

Гроссе мастерски изобразил особенности французского военного мундира — сразу понятно, что за персонаж. То есть в исторических аксессуарах он разбирается. Тем более непонятно, что он нарисовал в следующем издании.

2) В серии "Народная библиотека" (цветные иллюстрации).

Добавления к библиографии: тираж 200.000 экз.; цена 90 коп.

Здесь у Гроссе только две иллюстрации. Заставка — натюрморт.

Страничная иллюстрация: на ней барышня (Полина) и какой-то военный. На шее — огромный белый крест, значит это русский орден св. Георгия второй степени. Высокая награда для генералов. Такого ордена не могло быть ни у француза, ни у жениха Полины (штатского, который добровольцем ушёл в армию явно в невысоком чине). Беда с этими белыми крестами — ляпают их художники в книгах, фильмах, спектаклях. Показывают своё невежество.

А так-то с этим русским женихом связана у Пушкина интересная деталь, характеризующая неистовый патриотизм Полины (это чтобы на контрасте потом проявилась её любовь к врагу-французу). Отрывок из романа имеет такое окончание:

цитата

Глаза ее так и блистали, голос так и звенел. Я обняла ее, мы смешали слезы благородного восторга, и жаркие моления за отечество.

— Ты не знаешь? — сказала мне Полина с видом вдохновенн<ым>. — Твой брат.... он счастлив, он не в плену — радуйся: он убит за спасение России.

Надо же: "Радуйся — он убит за спасение России".

Пушкин — поэт, по преимуществу, лирический. А как лирику иллюстрировать? Очень сложное дело. Интересно посмотреть, как это делают разные художники. За основу я решил взять изданный в 1949 году крупноформатный том под названием "Лирика" с многочисленными впечатляющими иллюстрациями художника Н.Ильина. А первое стихотворение в этом издании — "Воспоминания в Царском Селе", написанное Пушкиным-подростком.

С силуэтами художника Н.Ильина в советское время выходило несколько пушкинских сборников. Базовый — сборник "Лирика" 1949 года. Потом, уже после смерти художника выпускались другие сборники. Три сборника, которые у меня есть, уложил для друг на друга:

Сборник большого формата — "Лирика" (М.: ГИХЛ, 1949). На нём лежит сборник "Стихотворения" уменьшенного формата (М.: Художественная литература", 1974), а на нём — миниатюрная книжка "Стихотворения" (М.: Художественная литература", 1993).

Позднейшие сборники выглядят даже изящно (слева — суперобложка, справа — сама книга)

Но от макета художника не осталось и следа, добавлено много стихотворений, к которым нет вообще иллюстраций. В книжке 1974 года из четырнадцати иллюстраций к "Воспоминаниям в Царском Селе" остались только две (в миниатюру 1993 года "Воспоминания" вообще не включили). В наши дни издательство "Речь" тоже выпустило сборник с силуэтами Ильина. Отличное качество, небольшой формат, все иллюстрации из издания 1949 года. Но в пухлом томике тоже большинство стихотворений без иллюстраций и макет в связи с этим разрушен.

А в сборнике 1949 года совсем немного стихотворений. К каждому стихотворению — свой набор иллюстраций. Высокая печать (для чёрно-белых иллюстраций — высшая ценность)

Но главное — это памятник искусства книги позднего сталинского периода. Подлинный замысел художника по оформлению воплотился только в этом издании 1949 года. Его и будем смотреть в дальнейшем.

В книге 1949 года вообще просторно и очень торжественно. "Воспоминания в Царском Селе" — ода, сделанная по классическим правилам классицизма. Поэтому и оформление Ильина времён сталинского классицизма наиболее адекватно подходит к этому стихотворению.

Библиографическое описание из каталога-справочника "А.С. Пушкин в русской и советской иллюстрации".

Дополнения к библиографии: тираж 10 тыс. экз., цена 12 руб.

В базе Фантлаба книги нет. Подал заявку.

Каждому, даже очень короткому стихотворению, в издании 1949 года положен шмуцтитул.

Пушкин-лицеист сочиняет торжественную оду на заказ (к промежуточному экзамену, на котором будет присутствовать Державин). Ода о Царском Селе сочиняется в Царском Селе. Первый разворот этому и посвящён.

Царское Село для лицеистов — это парк с садовой скульптурой и архитектурой. Памятники в античном стиле: стелы, по преимуществу. Художник отражает это на втором развороте.

Всё, общий фон создан: Пушкин, беззаботное творчество, обелиски в окружении дерев.

Памятники в Царскосельском парке — старые, прошлого века. Для Пушкина — это золотой век Империи екатерининских времён. Пушкин разглядывает памятники и пишет о героях XVIII века. Художник и даёт такие пары на разворотах: профиль флото- или полководца — и посвящённый им памятник. Или хотя бы, как в случае с Суворовым (памятника нет, умер поздно, при Павле), профиль — и достопримечательность (сосна).

Концепция такова: Пушкин любуется видами парка, высматривает среди дерев колонны-обелиски, увязывает их с историческими событиями, описывает это всё высоким стилем — по шаблонам классицизма. При этом ведь получается разрыв: русские классицистские оды (Пушкина, в том числе) в наши дни читать невозможно, а архитектура, живопись и рисунки эпохи классицизма (в технике силуэта, в том числе) и сегодня смотрятся роскошно. Тем самым, Ильин остаётся в русле стиля пушкинского стихотворения, но эстетически делает его ближе читателю.

От осьмнадцатого века стихотворение переходит к современным героям. Памятников этой эпохи в Царском Селе нет (прошла мода однотипные стелы по каждому поводу ставить). На рисунке Ильина памятников тоже нет.

Война 1812 года — тема, основанная на личных переживаниях Пушкина, но в тексте оды этого почти незаметно. Ильин личного отношения автора и не рисует: очень чутко следует за Пушкиным. Три иллюстрированных разворота про век Екатерины и один разворот про Отечественную войну. Такое соотношение противоречит тексту, у Пушкина всё наоборот: в стихотворении 3 строфы вводные, 5 строф посвящено XVIII веку и целых 14 — событиям наполеоновских войн. Но художнику, видимо, важнее передать образ Царского Села и его созвучию высокому стилю.

Ну а в чём лиричность шаблонного стихотворения? В природе. Художник добавляет летний пейзаж и зимнюю зарисовку Царскосельского парка на последний разворот. Сделал Пушкин заказ — и вновь любуется природой, накапливает впечатления для настоящей лирики.

Но надо было в 1949 году и патриотизм стихотворения отметить, и с современностью связать. Ильин помещает вид на московский Кремль.

Этот последний рисунок отстранённый — он уже и не связан с текстом "Воспоминаний", занимает всю левую страницу перед шмуцтитулом следующего стихотворения.

Второй раз подвиг полного иллюстрирования "Воспоминаний в Царском Селе" предприняли уже в наши дни братья Траугот. У них, конечно, была собственная концепция, противоположная концепции Ильина.

Отдельное праздничное издание.

Даю описание по образцу каталога-справочника "А.С. Пушкин в русской и советской иллюстрации"

Воспоминания в Царском Селе. — СПб.: ДЕТГИЗ, 2010. — 56 с.; 27 см.

ТРАУГОТ Г.А.В. — илл. форзац; фронтиспис (портрет Пушкина); цветные иллюстрации на каждой странице (А.Пушкин. Воспоминания в Царском Селе; Державин. А. Чернов. Воспоминания на заданную тему; Пояснения к "Воспоминаниям в Царском Селе").

Тираж: 3.000 экз.

В базе Фантлаба книги нет. Подал заявку.

Титульный лист, выполненный в традиционной для Трауготов манере.

Основную тему задают форзацы: Наполеон и Александр I. Отечественная война 1812 года — вот что увидели художники в стихотворении (по объёму так и есть, конечно).

Первый разворот: молодой Пушкин-лицеист на фоне Царскосельского парка. Единственное сходство с макетом Ильина.

На пять строф воспоминаний о XVIII веке художники дают пять рисунков (три разворота). На пейзажах художники не зацикливаются, они непосредственно воскрешают тени прошлого.

Но художники вводят в тему прошлого для Пушкина столетия самого Пушкина: вот он стоит перед парковыми стелами и воображает, "вспоминает" события золотого века.

И дальше иллюстрации точно следуют за текстом. Окончился Век Екатерины, в мире новые времена, символом которых является молодой Бонапарт. Пушкин вглядывается в него из будущего.

А вот уже и поход на Россию. Наполеон с Мюратом скачут. А потом Наполеон на командном пункте (видимо, при Бородино).

Наполеон трёхрукий. У поздних Трауготов этот приём встречается: вроде бы, показ движения. И, видимо, особенности работы вдвоём: есть фотография, на которой видно, как братья одновременно с разных сторон рисуют одну иллюстрацию. Тут могло появиться лишнее количество рук, которые потом сохранили (может быть, в первый раз — случайно, как на иконах с трёхрукой богородицей).

Если сподвижники Екатерины названы в стихотворении по именам, то Кутузов обозначен как "воитель поседелый" — и всё. Но художники Кутузова рисуют как полноценного персонажа (хотя всего один раз в соответствии с текстом).

Ну а Наполеона рисуют бесчисленное количество раз — и одного, и с маршалами (на фоне пылающей Москвы — с рыжим Неем, вероятно).

Напыщенные трескучие фразы стихотворения Трауготы переводят на нормальный русский язык. Французская армия отступает, Пушкин пишет: "Бегут — и в тьме ночной их глад и смерть сретают". Трауготы рисуют конкретное сретение (встречу) с голодом и смертью: воронье на замёрзшем трупе француза.

А следом в теме бегства — снова образ Наполеона. У Пушкина: "Где ты, любимый сын и счастья и Беллоны?". У Трауготов: удирает со всех ног с Неем и Мюратом.

"В Париже Росс!". Далее славословия Александру I, не названному по имени, но идентифицированному как "достойный внук Екатерины".

Последняя строфа посвящена "скальду России вдохновенному". Трауготы поясняют: это Жуковский, сопровождавший русскую армию, читает что-то военным на бивуаке — может быть и "Певца во стане русских воинов".

Пушкин среди аллегорий Царскосельского парка.

Конечно, сюита Трауготов красива и увлекательна. Но при этом стихотворение Пушкина читать совсем не обязательно: Трауготы передали его содержание и точно указали все события и всех персонажей. Они сделали графический комментарий. Пушкин позднее неоднократно уже нормальным языком возвращался к событиям 1812, которым он, действительно, был свидетель. Как будто переписывал своё пафосное стихотворение. Вот Трауготы как будто к этим позднейшим стихотворениям иллюстрации делали.

А Ильин-то со своими силуэтами уважительнее к Пушкину отнёсся, не стал оду в комикс превращать. Понятно, что вторичные "Воспоминания в Царском Селе" сегодня совершенно нечитабельны (Тредиаковский с его непосредственностью интереснее). Но если уж это стихотворение иллюстрировать, то тем более надо его специфику сохранить. Ильин сделал невозможное. Вот ведь был человек наделён пушкинским чувством меры и пушкинской гармонией.